Ты славить его не проси меня:
Днём от свечи не станет светлей.
А что слава? Лишь ржа на имени.
Слушай, что скажу я о моём короле!

О том, как щедр он на дружбу был,
О том, как он смеяться умел,
О том, как он веселье любил,
А пел он, да что там твой менестрель!

О том, как он слово умел держать,
О том, как за грех он чужой платил,
О том, какой он был преданный брат,
О том, как он братом предан был...

О том, как мы шли в ледяной ночи
И мечами могилы рубили во льдах.
О том, как к рукам прикипали мечи,
А слёзы замерзали в глазах...

Как изорванный шёлк наших гордых знамён
Осенял спокойствие мёртвых лиц,
Как проклятья в устах замерзали льдом,
А в сердцах умирали слова молитв...

Из ладоней распоротых, как из чаш,
Мы на тризнах пили кровь, как вино.
С нами плакал и пел повелитель наш:
Он всегда и во всём с нами был за одно.

Пусть о победах другой поёт,
А я о бедах тебе спою!
Он видел, как гибнет его народ,
И проклял горькую клятву свою.

Мы утратили всё, нам осталась лишь честь.
Да слава бесполезных боёв,
Да пышных сказаний мишурная лесть,
Да песен хвалебных пустое враньё.

Мы всё потеряли во славу богов!
Нам стало наградой проклятье их.
Нам стали наградой потери да боль,
Забвение мёртвых, изгнанье живых...

А когда он в последний бой уходил,
Я понял, что он не вернётся назад...
Он сказал, что за всё отомстит один.
Я не мог ему посмотреть в глаза...

Я лишь видел, как к северу нёс его конь,
Как лазурный плащ летел за спиной,
Как бился волос золотых огонь,
Да прощально пел его рог боевой!

Пусть другой наврёт про количество ран.
Пусть другой наврёт про каждый удар.
Пусть наврёт, что могуч, как скала, был враг,
И что слаб перед ним был мой государь!

Я скажу лишь одно: меня не было там.
Я скажу: мне себя теперь не простить!
Я скажу... Да что я могу сказать?...
Ты славить его меня не просил...